Город на крови. Максим Городничев
от дома, отдавалась в груди, и, казалось, стены чуть вздрагивают от колебания пульса каменного чудовища. Родион замер, в собственном сердцебиении слыша поступь усталых ног – шаги человека, несущего на плечах нечто тяжелое: один шаг уверенный, второй – шаркающий, неверный. Как будто призрачный атлант устало плелся в его груди, а он считывал эту поступь, как строчки в книге.
– Да что такое, блин, – подумал лейтенант зло, встряхнув головой, но аура дома никуда не делась.
Родион дернул дверь и вошел в теплый штиль. Особняк сомкнулся вокруг него тенью, но морок вроде бы отступил, затаился, как скелет в шкафу. Холл на первом этаже оказался большим, отделанным дорогими материалами, впереди – широкая мраморная лестница на второй этаж, покрытая идеально чистой красной дорожкой. Да и сам холл больше походил на просторный зал для ассамблей и прочих попоек.
Родион отметил, что внутреннее убранство так же старомодно, как и фасад: золотая середина между дворцом и монастырем. Монументальные стены, толстенные колонны, украшенная сверкающими камушками огромная люстра, как в Версале. В резиденции французских королей он, конечно, не был, зато картинки впечатлили.
Отыскав взглядом стойку для регистрации посетителей, Рябинин увидел бородатого, неуловимо смахивающего на Санта-Клауса, консьержа. Только гитлеровская прядка, пересекавшая лоб, чуть портила дело. Наверное, это был Дед Мороз для отдельно взятых жильцов.
Человек заметил Родиона, поощрительно улыбнулся, и Рябинин медленно двинулся к стойке. Он буквально утонул в чарах этого места. Холл был перегружен дорогой древесиной, лейтенант еще раз бросил взгляд на уходящую вверх массивную лестницу, различив в тени ряд закрытых дверей.
– Чем могу служить, – еще шире улыбнулся консьерж, когда Родион доплелся-таки до стойки. Чуть зауженные глаза бородача намекали на азиатские гены три-четыре поколения назад. – Желаете поселиться в апартаментах?
– Да, то есть, нет, – смущенно замялся Рябинин, – я по несколько щекотливому вопросу. – Он достал из кармана свеженькое хрустящее удостоверение. – Так понимаю, у вас отель? Мне нужно поговорить с управляющим.
– Молодой человек, – толстяк не переставал давить из себя улыбку, – если у представителей порядка есть вопросы к хозяину сего доходного дома, он всегда к вашим услугам. Ожидайте, пожалуйста. – Рука в белой перчатке указала на гигантский кожаный диван под приглушенным светом настенной лампы.
– Благодарю, – Рябинин заметил в уголке кожаного корабля девушку, та поблескивала огромными стеклами солнечных очков и разглядывала его. Точно Родион не мог сказать, но почему-то чувствовал на себе ее любопытный взгляд.
Он приблизился, сел в другой угол дивана, девушка чуть сдвинула голову, продолжая наблюдать за ним.
– Привет, – сказал лейтенант. Мажорка сраная, подумал.
Она улыбнулась одними