Город на крови. Максим Городничев
Я лишь подумал, уже месяц прошел, а вы только сейчас сюда явились. Должно быть, проблем больше, чем кажется.
У Родиона возникло неприятное чувство, что старик умеет читать мысли.
– Верно, мы незначительно продвинулись, но это пока, уверяю, – лейтенант невольно окинул комнату взглядом.
– Что-то ищете?
– Я бы посетил уборную, – Родион виновато вздохнул.
– О, конечно, – Кнопф указал направление, – как справите биологические нужды, поднимайтесь на террасу. Там обсудим ваше дело.
Широким коридором опер побрел искать санузел. Попирая дорогущий паркет, форсировал кухню, слава Богу, самую обычную с виду, только очень большую, нашпигованную всевозможной бытовой техникой. Родион наклонился над духовым шкафом, прочитал – Miele. И на всем такая бирка – дорогая техника, наверное. Оставшееся пространство заполнено мебелью из лакированного дерева.
Дверь в санузел тоже была из мореного дуба. Родион вошел и оторопел от сортирного интерьера. На полу и потолке вместо кафеля белый мрамор, а стены из черного с зазубринами камня, как со дна угольной выработки. Шахматная комната.
Унитаз, рядом биде. Чуть дальше, под окном, огромная чаша джакузи. И чисто очень, прямо стерильно, любая отечественная больница позавидует. Родион опорожнил мочевой пузырь, постоял еще минуту, разглядывая ванную как музей с экспонатами, и пошел обратно в поисках Кнопфа, не заблудиться бы в каменных джунглях.
Кухня, гостиная, потом винтовая лестница – и потолок исчезает, над Рябининым оказывается одно лишь небо. Он замирает на пороге террасы, в самом сердце зимнего сада, занимающего почти всю крышу Дома с атлантами. В разные стороны от двери тянутся ковровые дорожки. Странные деревца, бонсай, фикусы и пальмы, отчего-то не увядающие в холод – удивительно, растительность тут, несмотря на всю свою декоративную красоту, была живой.
– Не правда ли, прекрасный вид? – Кнопф обнаружился у балюстрады, наблюдающий вялое движение по тихой Солянке.
– Чудесный, – кивнул Родион.
– Ох, молодой человек, – Кнопф проникновенно посмотрел на Рябинина, – вы уж найдите виновников преступлений… И ведь прямо под окнами пакостят! Если пресса узнает, многие уважаемые постояльцы откажутся от забронированных квартир.
Промозглый осенний ветер трепал лацканы дорогого сюртука, обнажая белую рубашку без галстука, но Кнопф не обращал на мороз внимания.
– Я постараюсь найти виновных до шумихи, – Родион запустил ладони в карманы куртки, пряча пальцы от холода. – У вас есть подозрения?
– Ни малейших, – старик улыбнулся, – подумал бы на конкурентов, да гостиничных предприятий в Москве как грязи, территория поделена, и никто в бутылку не лезет. Чую, беда с нашим вечным городом. Неуютно здесь стало. А ведь я помню старую Москву, настоящую, одноэтажную, с тихими уютными двориками на Молчановке, Ржевке. Шатаешься по улочкам, а город с тобой бабой румяной за компанию идет, показывает,