Последний день Владимира Васильевича. Виктор Усачёв
что такое посещение сегодня и для жены полная неожиданность, а того более – сюрприз. И если бы он был в больнице…
Постепенно оправдав в мыслях супругу, Владимир Васильевич окончательно успокоился и стал дожидаться появления «благодетелей».
Парочка пробыла в доме недолго, появившись на крыльце в сопровождении суетливой супруги, причём «неземная красота» висела на спутнике, вцепившись в руку, и весь её испуганный вид говорил: «И как тут люди живут?!»
Эти двое чужаков имели своё счастье жизни, но, как подумал Владимир Васильевич, кратковременное, за счёт оплаты «пижоном» из своего кармана, а, значит, обманчивое. Но это им было неизвестно, они жили сиюминутно и приехали сюда, да, скорее всего, и не только к ним, из вынужденного любопытства.
– …да не стоит, хозяюшка, – продолжал начатый в доме разговор «пижон», – дальше смотреть… дорогая, – обратился он к спутнице, – может, участок посмотрим?
– Нет, нет, нет, – решительно запротестовала «неземная красота». – Там такой страшный… мн… туалет. Сам смотри, а меня лучше проводи в машину… тут такой запах… и вообще.
Проводив свою долгоногую спутницу к машине, «пижон», под возобновлённый лай Тимки, разочарованного отсутствием красавицы, направился в сопровождении Людмилы Петровны смотреть участок, не обращая никакого внимания на пса и хозяина, стоящих рядом, как два защитника на последнем рубеже обороны.
И там тоже он пробыл недолго, быстро вернувшись с притихшей и какой-то даже подобострастной хозяйкой, что-то бормоча себе под нос.
– Ну, так… – сказал, наконец, он, обращаясь к обоим. – И сколько же вы хотите за эту… халупу?
– Мы что ж, мы так… – скромно и робко ответила, волнуясь, Людмила Петровна, —…как его… нам бы квартирку трёхкомнатную в центре города.
– Однако, – строго глядя на хозяйку, сказал потенциальный покупатель.
– А…а сколько… как его… это может стоить? – обиженно поинтересовалась на его осуждающий ответ хозяйка.
– Аппетиты, бабуля, надо усмирять и жить не в мечтах, а в действительности, – витиевато ответил «пижон».
– Уж больно вы… как его… непонятно говорите, – попеняла ему хозяйка.
– А действительность такова, – продолжал, не слушая её, «пижон», – что…
Он вдруг осёкся и внимательно посмотрел на хозяев. Было видно, что они напряжённо думали. И для него это было не понятно, ибо для него думать, значит было иметь: деньги, семью, любовницу, имущество. И всё это у него было, а у этих «патриархов» ничего не было, кроме никчемного хлама – о чём же тогда думать?! О своей ненужности в этом мире? Тогда бери, пока дают, и радуйся – чего же вам ещё?!
Но «патриархи», стоя под безразличным, смурым небом, были совсем не безразличны, осмысленно оценивая происходящее, чем совсем смутили «пижона», который только и нашёлся, что невнятно промямлить:
– До свидания… сообщу…