Дорога в Шарбо. Пёстрая стая. Мира Шонал
когда ласточки полетят обратно. Буду ждать их. Как же без ласточек в горы. Только с ними.
Тут уж развеселились и Борко, и Рамси, и Хамам.
– Это ты верно подмечаешь, птенчик. Если ласточки покинули свои гнёзда, то и делать шарбонцу в горах нечего, – хрипло проговорила Гурбаш.
– Если ласточки слетели с гор, то в горах будут проливные дожди или холода – предвестники злых и голодных горных духов, – не выдержала Сойко. – Они тут же отыщут тебя, столкнут с утёса, заволокут когтистыми лапами и пронзят острыми когтищами! – с восторгом закончила девочка, размахивая руками над Ачиком.
– Гурбаш-мами, они что, правда такие же страшные, как Сойко? – усмехнулся мальчик, но вскрикнул от боли, когда девочка впилась в его волосы. Ачик было вскочил, чтобы наказать обидчицу, но между ними внезапно щёлкнул кнут.
– Поверь, птенчик, нет ничего страшнее женщины, если уж ты её разгневал. – Гурбаш взглянула в сторону гор. Морщины на её смуглом лице мигом сбежались к уголкам глаз. – Но ласточки улетели, а в горах всё ещё остались наши мальчики.
– Гурбаш-мами, – ласково позвала Софика, – брось камни, взгляни, как там мой брат? Где сейчас Кассандр и Лапа?
– Мы собрались для того, чтобы вы познавали языки камней. Ты ведь всю ночь их бросала, пытаясь увидеть то, что хотела. Вот и расскажи, понравилась ли картина? – усмехнулась старейшина.
Софика насупилась, и на её красивое лицо вернулось привычное гордое выражение.
– Но я не могу, как ты, заглянуть во тьму! Я вижу перед собой только камни. У меня нет дара шарбонцев! Что ж ты не можешь помочь? – упрекнула старейшину Софика, но та только улыбнулась.
– У всех шарбонцев есть дар, просто кто-то его боится принять. Доставай камни! – велела Гурбаш.
Софика сняла с пояса мешочек с брякающим содержимым и вытряхнула его на траву. Камни разных фактур высыпались, и вокруг Софики плотным кольцом собрались её братья и сёстры, как если бы птицы слетелись к мешку с пшеницей.
Змеиный камень21 острым углом лежал к аспиду, напоминавшему поросёнка на вертеле. Адамант выпал вблизи глаза дракона. Три бечета выпали вместе. Сапфир, искрясь в лучах своим гранёным боком, завалился в трещину. Только и слышно было, как ребята, склонившись над своей задачей, громко сопели носами. Гурбаш, глубоко затянувшись дымом из трубки и бросив на подол недоплетённый кнут, не глядела на юнцов, будто и вовсе забыла о них.
– Мой брат – адамант. Он сейчас спускается к ущелью, туда, где оставил лошадей, – сказала наконец Софика.
– Адамант непобедимый, твёрдый. Из него исходит вечное сияние. Шали был таким, пока его не раскололи тонким как игла мечом. Не адамант твой брат, – скрывая горечь, произнесла старейшина. Зендея и Софика переглянулись и снова обратили взоры на самрита.
– Позволь спросить, наипочтеннейшая предсказательница. Не хочешь ли ты сказать, что наш бесстрашный и злой Шали, увидев вдали прекрасную мирийку, с радостью, забыв