Историография инкорпорации института парламентского контроля в правовое поле субъектов Российской Федерации. Борис Григорьевич Хачатурян
борьбы против советской власти.
Необходимо отметить, что интерес историков к сибирскому областничеству не угасал и в последующие годы165.
В целом характеризуя историографию, посвящённую дооктябрьскому этапу (1917 г.) строительства региональных органов власти и управления, можно сделать выводы о том, что:
во-первых, к ноябрю 1917 г. целостной системы взглядов на региональное управление в России не сложилось;
во-вторых, учёные не определили социальный слой (класс), прежде всего нуждающийся в России в формировании данного уровня управления, а потому дальше теоретических размышлений дело не шло. В свою очередь, власть боялась дать самостоятельность регионам;
в-третьих, так как земская система была специфической российской системой управления, а мировая практика такой формы управления не имела, данный институт требовал теоретических разработок, объясняющих его место и роль в системе государственного управления, чего, к сожалению, современниками сделано не было;
в-четвертых, по мнению дальневосточных учёных, неведение на Дальнем Востоке и в Якутии земского общественного управления «в условиях военно-бюрократической системы управления восточными окраинами центральному правительству было выгодно… С одной стороны, дальневосточная деревня давала поступления в казну и через систему „земских повинностей“ обеспечивала внутреннюю и внешнюю жизнь деревенской общины; с другой – дальневосточные крестьяне не имели самостоятельности на местах, что позволяло регулировать и контролировать политическую и социальную ситуацию в деревне с помощью чиновничьего аппарата»166. Такое положение дел не могло продолжаться долго. Это понимало все здравомыслящее население этих территорий.
1.2.4 Советская и зарубежная литература (1917 – конец 1980 гг.) о земском общественном управлении
Советский период историографии пореформенного строительства земского общественного управления характеризуется неоднородностью отношения к этому институту, тем не менее его можно разбить на ряд этапов.
Первый этап (последние годы второго десятилетия XX в. – первая половина 1950 гг.) характеризуется практическим отсутствием работ, анализирующих дореволюционное региональное управление. Если и выходили отдельные труды, то это были или воспоминания земских деятелей167, или произведения, которые подчёркивали принципиальное отличие советского управления от дореволюционного земства и местного управления в буржуазных странах168. Большинство научных трудов, увидевших свет в это время, отличается схематизмом, подчёркивает роль Советов в борьбе с классовыми врагами169.
Так, А. Шефер характеризуя буржуазную демократию, пишет, что «…нет и не может быть ничего общего между советской избирательной системой и той избирательной механикой, которая существовала когда-то в царской России и существует
Так, в 2009 г. в Иркутске была опубликована статья Н. Ф. Васильевой, где делался обзор историографии 20 – 80 гг. XIX столетия, посвящённый взаимоотношениям сибирских областников и политических ссыльных и их отношению к сепаратизму. В работе делается вывод о том, что ссыльные были не согласны с сепаратизмом и федерализмом областников. Эта же точка зрения в последующем возобладала и у большевиков. См.:
Дальний Восток России: из истории системы управления. Документы и материалы / Сост. Н. А. Троицкая, А. А. Торопов. – Владивосток: Приморская краевая организация Добровольного общества любителей книги России, 1999. – С. 275.
Как пример см.
См.
Как образец можно привести работу: