Закатные гарики. Вечерний звон (сборник). Игорь Губерман

      Зачем печалиться напрасно,

      словами горестно шурша?

      У толстых тоже очень часто

      бывает тонкая душа.

      Не видел я нигде в печати,

      но это знают все студенты:

      про непорочное зачатие

      миф сочинили импотенты.

      О чем-то грустном все молчали,

      но я не вник и не спросил,

      уже чужие знать печали

      нет у меня душевных сил.

      Думаю об этом без конца,

      наглый неотесанный ублюдок:

      если мы – подобие Творца,

      то у Бога должен быть желудок.

      Конечно, все на свете – суета

      под вечным абажуром небосвода,

      но мера человека – пустота

      окрестности после его ухода.

      Если все не пакостно, то мглисто,

      с детства наступает увядание,

      светлая пора у пессимиста —

      новых огорчений ожидание.

      В годы, что прослыли беззаботными

      (время только начало свой бег),

      ангелы потрахались с животными —

      вышел первобытный человек.

      Уже давно мы не атлеты,

      и плоть полнеет оголтело,

      теперь некрупные предметы

      я ловко прячу в складках тела.

      Держусь ничуть не победительно,

      весьма беспафосно звучу,

      меня при встрече снисходительно

      ублюдки треплют по плечу.

      Пусть меня заботы рвут на части,

      пусть я окружен гавном и суками,

      все же поразительное счастье —

      мучиться прижизненными муками.

      Когда мы кого-то ругаем

      и что-то за что-то клянем,

      мы желчный пузырь напрягаем,

      и камни заводятся в нем.

      Конечно, лучше жить

      раздельно с веком,

      не пачкаясь

      в нечестии и блуде,

      но чистым оставаться человеком

      мешают окружающие люди.

      Рассеялись былые притязания,

      и жизнь моя,

      желаньям в унисон,

      полна уже

      блаженством замерзания,

      когда внутри тепло

      и клонит в сон.

      Господь на нас

      не смотрит потому,

      что чувствует

      неловкость и смущение:

      Творец гордится замыслом,

      Ему

      видней, насколько плохо воплощение.

      Не по капризу Провидения

      мы на тоску осуждены,

      тоска у нас – от заблуждения,

      что мы для счастья рождены.

      В немыслимом количестве томов

      мусолится одна и та же шутка —

      что связано брожение умов

      с бурчанием народного желудка.

      Почти закончив путь земной,

      я жизнь мою обозреваю

      и сам себя подозреваю,

      что это было не со мной.

      Ты, душа, если сердце не врет,

      запросилась