Под шелест полыни. Юлия Дитрих
этих предательских переулков снова затянет ее обратно. Город утянет ее в свой желудок, и больше никогда ей будет из него не вырваться. Тогда Вере казалось, что именно от этого страха по шее бегут ледяные струйки пота и холодеют кончики пальцев. Она только крепче сжимала в руках сумку и про себя, словно молитву, прочитывала бабушкину колыбельную.
− Колыбельную? – неожиданно заинтересовалась, слушавшая Верин неспешный рассказ Прокофьевна.
Вера кивнула:
− Детскую колыбельную.
Эту песенку ей в детстве пела бабушка. Слова были простыми, но даже на взрослую Веру они действовали успокаивающе. Поэтому порой она читала слова незатейливой песенки как мантру.
Ты засни, усни, малыш.
Расстелилась за окошком ночь.
Крепко и спокойно спишь,
Прогоню твои я страхи прочь.
Колыбель качаю я твою,
Не покину дома до утра,
Песню тихим голосом спою,
Спать, малыш, пришла пора.
Засыпай, засыпай,
Про меня не забывай,
Рядом молча посижу,
Сберегу, усторожу.
Вера напела песенку, а Прокофьевна задумчиво покачала головой:
− Оберег… − сказала она и на вопросительный взгляд Веры пояснила:
− Порой любовь наших близких наполняет слова силой. Они их повторяют, вкладывая особое значение. И от этого повторения слова становятся чем-то большим − оберегами.
Вера помолчала, пробуя эту мысль на вкус, и поняла, что именно так, наверное, она и воспринимает эту односложную песенку, как что-то такое, что в этом мире сможет уберечь от любой беды.
Только вот не смогло. От многого мне уберечься так и не удалось.
− Знаешь, есть такой простой оберег от нехорошего глаза, – продолжила Прокофьевна. − Если видишь у человека глаз недобрый, то повторяешь про себя «Соль ув очи, соль ув очи». Способ простой – знай, повторяй себе эти слова, пока взгляд не прервется. А, думаешь, как такое слово родилось?
− Как? – заинтересовалась Вера.
− Ну, кто ж теперь скажет, как… − с усмешкой, спрятанной в глубокие морщинки вокруг глаз, Прокофьевна цокнула языком и повела бровями, растягивая нить Вериного любопытства.
− Ну-у… − совсем по-детски запротестовала Вера, – Нечестный ход!
− Нечестный, − с улыбкой согласилась Прокофьевна, все еще наслаждаясь своей уловкой. Потом решила-таки досказать свою теорию:
− Я так думаю… − дав этим словам повиснуть в воздухе и отстояться до тишины, она продолжила, − думаю, на злой взгляд или слово подлое могла одна баба другой пожелать «Соль тебе, чертина, в очи!». А теперь, видишь, молва разнесла, и словами этими оберегаются в деревнях от сглаза. Вот тебе и сила слова…
Вера улыбалась самобытным рассказам знахарки.
Вера
Любовь близких наполняет слова силой.
Прокофьевна ушла, а Вера лежала в кровати и никак не могла уснуть. Она знала,