Русская литературная критика конца XIX – начала XX века. Стратегии творческого поведения, социология литературы, жанры, поэтика. Учебное пособие. В. Н. Крылов
rel="nofollow" href="#n_145" type="note">[145]. Интерес к художественности, к языку поэзии и как бы сама строгость подхода соединялась с потоком эмоциональных восклицаний, которыми сопровождались поэтические цитаты («Какая фантазия и какая правда, какая смелость и какая строгость исполнения!..»). И это было типично даже для лучших оценок лирической поэзии (в этом же ряду можно назвать рецензии В. Майкова, Н. Некрасова). Рецензии отличались многословием, общими рассуждениями. Для классической русской критики был характерен такой способ прочтения и истолкования поэтического текста, когда лирическое произведение не столько анализируется, сколько путем обширной стихотворной цитации предлагается «комментированная демонстрация» его[146]. У Белинского, например, стихотворный текст не только занимает большое место в статьях, но «пользуется правом безоговорочной «неприкосновенности», что связано с осознанием специфики поэтической мысли и непереводимости ее в иной способ выражения»[147].
На другом полюсе преобладал «поэтический скептицизм» (В. П. Боткин), высказанный Н. А. Добролюбовым: поэт, «тратящий свой талант на образцовые описания листочков и ручейков», не мог иметь «одинаковое значение с тем, кто с равной силой таланта умеет воспроизводить <…> явления общественной жизни»[148]. У В. Г. Белинского в статье-рецензии «Стихотворения Баратынского» звучит ирония по поводу «филологических, грамматических и просодических заметок», которыми была наполнена «старая» критика (то есть критика XVIII – начала XIX в.). «Современная» критика поэтических произведений должна показать «дух поэта в его творениях, проследить в них преобладающую идею»[149]. Как видим, специфике стихового фактора Белинским не придавалось специального значения. С. Я. Надсон в «Еженедельном обозрении» за 1884 г. отмечал: «Статья о поэзии в передовом углу газеты – явление необычное. Можно что угодно выдвигать на первый план, говорить о какой-угодно «злобе текущего дня» – об оперетке, о кабаках, – можно избрать сюжетом статьи какое-нибудь грязное преступление и по поводу его излить в страстной речи свое гражданское негодование <…>, – но ставить во главу угла статью, посвященную «вопросу» о поэзии – это уже нарушение всех требований газетной моды»[150] (курсив наш. – К.В.). Надсон, говоря, что поэзия имеет не «меньшее жизненное практическое значение, чем иные из празднословных затей политиканствующего ума», отмечал пробуждение интереса в публике к «гонимой подруге Аполлона»[151].
Символисты уже в начале 1890-х гг. начинают возрождать именно рецензии на поэтические произведения. В критике символистов проблемы критической оценки тесно связаны с проблемой поэтического. В конце XIX – начале XX в. идет напряженный процесс обоснования эстетических концепций поэтического в формах литературно-критической, стихотворческой и стиховедческой деятельности. Н. А. Богомолов подчеркивал, что в начале XX в. «законы поэтического творчества начинают определять
Штейнгольд A. M. Анатомия литературной критики. СПб., 2003. С. 85.
Штейнгольд A. M. Анатомия литературной критики. СПб., 2003. С. 85.
Добролюбов Н. А. Собрание сочинений: в 3 т. Т. 2. М., 1952. С. 113.
Белинский В. Г. Сочинения: в 3 т. Т. 2. Статьи и рецензии 1841–1845. М., 1948. С. 423.
Надсон С. Я. Литературные очерки (1883–1886). СПб., 1887. С 202–203.
Надсон С. Я. Литературные очерки (1883–1886). СПб., 1887. С 202–203.