На грани реальности: сборник рассказов. Рина Уиллоу
пропуская его внутрь. Ноги вдруг перестали слушаться. Войдя, клоун с удивлением вскинул брови. Внутри царил творческий беспорядок: повсюду были раскиданы платья, балетные туфли, ленты, кисточки для макияжа и блестки. Он невольно улыбнулся. На туалетном столике стояла фотография, на которой запечатлена маленькая девочка в балетной пачке. Он сразу узнал в ней Лизу.
Арлекин протянул помятую лилию. Лиза вежливо улыбнулась.
– Как мило с твоей стороны, – сказала она, положив цветок на столик рядом с пышными букетами роз от других поклонников.
Канатоходка уселась за зеркало спиной к несчастному Арлекину и торопливо начала смывать макияж, то и дело поглядывая на часы. Она делала это так яростно, словно старалась стереть с лица весь цирк вместе с его яркими огнями и громкими звуками.
– У тебя уютно, – неловко начал клоун, чувствуя, как под белой плотной краской краснеют щеки.
Канатоходка бросила на него быстрый взгляд, улыбнулась и снова повернулась к зеркалу.
– Так что стряслось? – спросила она.
– Я люблю тебя, – вдруг выпалил он дрожащим голосом.
К черту заготовленные речи. К черту ложь и притворство. Все это вдруг показалось бессмысленным и пустым. Он сказал все, как на духу, и паника полностью поглотила все его существо, он тонул в ней. Это был самый страшный момент в его жизни. Страшнее, чем моменты, когда пьяный отец избивал его, снова и снова нанося удары железной кочергой. Страшнее, чем тот день, когда он попытался прыгнуть тройное сальто, переломал ногу и навсегда распрощался с мечтой стать гимнастом. В этот миг казалось, что пол фургончика уходит из-под ног и он падает в пропитанную темнотой бездну.
Секунды ожидания растянулись в вечность. Девушка застыла и с изумлением уставилась в зеркало на отражение клоуна позади себя. И тут она… рассмеялась. Своим звонким, задорным смехом. Так громко, словно услышала лучшую шутку в своей жизни. Сердце клоуна разбилось, как граненый стакан об пол. Он понял, что она не воспринимает его признание всерьез. Или делает вид, что не воспринимает.
– Смешно, – проговорила она, вытирая слезы, – нет, правда, очень смешно!
– Я не шучу, – тон его стал тверже и настойчивее. – Не сейчас.
Улыбка медленно спала с ее лица, обнажая растерянность. В фургончике воцарилась тишина, и она казалась оглушительной. Лиза наконец повернулась к нему лицом, поднялась и подошла ближе, аккуратно взяв его руку в свои ладони. Когда тонкие пальцы коснулись руки, он ощутил, как будто прикоснулся к чему-то запретному, ныне недосягаемому. Внутри, как огонек свечи, загорелась надежда.
– Слушай, – голос звучал натянуто, как канат, по которому она ходила, – я тебя, конечно, не знаю, но уверена, что ты хороший парень. Спасибо тебе за цветок, но дело в том, что… в общем, я не могу ответить тебе тем же. Прости. И, наверное, тебе лучше уже уйти.
Девушка снова взглянула на часы, и тогда клоун все понял – она кого-то ждет. Кого-то другого. От осознания такой простой мысли