Вихорево гнездо. Женя Каптур
мосту, смотря женщине вслед. Ишь, как драпанула! Да на таких-то коротких культяпках! Любо-дорого глядеть! Покончив с любованием, оборотень свесила морду с мостка. Внизу воровато замаячило морковное темечко, повернулось – конопатое лицо Людвига озарилось лучезарной улыбкой. Молодец показательно поднял большой палец вверх – успех. Юшка оскалилась и смачно плюнула. Увернулся. Жаль.
Фейри спустилась к реке. Из камышей ей на встречу выползли – гордые до нельзя – причины мнимой седины. Пыля любовно прижимала холщовый мешок к груди. МакНулли проворно сматывал простыню, насвистывая незатейливый мотивчик. Вид сей полоумной парочки вызывал у Юшки диковинную смесь раздражения, усталости, глухой злости, жалости, отголосков давно утраченной нежности и отчаянного желания разорвать обоих на мелкие кусочки. Присела травница на корточки и развязала горловину мешка. Баггейн деловито сунула внутрь морду. Попискивая, оборотня тотчас лизнули в нос. Юшка дернула ушами. Фейри, хрен знает, сколько минуло, и вот, чем спрашивается, она занимается? Прознает кто – подымет на смех!
↟ ↟ ↟
По-настоящему страшные вещи случаются не в темных чащах с голодными зверьми, а в маленьких домиках с тюлевыми занавесками. По-настоящему страшные вещи порой делают по-настоящему нестрашные люди. И самое страшное, что эти нестрашные люди отнюдь не считают, будто они творят страшные вещи. Для некоторых ужасы так же привычны, что солнце, которое встает по утрам. И как с такими быть?
В закоулках Сент-Кони каждая собака и кошка знавала Пылину пружинистую походку. От девушки, что завсегда пахла хлебом свежим и водой лавандовой, не укроешься ни в подвальных щелях, ни в чердачных оконцах. Не спасали ни лай грозный, ни когти острые. Не ведала доброта травницы пощады. Оставалось смириться и принять.
Сент-Кони населяли самые сытые и лощеные дворняжки во всем Схене. Всех беспризорных тварей Пыля подкармливала, расчесывала, вытаскивала из ушей репей и посыпала порошком от блох. Как-то пару лет назад, особо лютой и голодной зимой, одного мальчонку задрала свора бродячих собак. Их потом неделю ходили, отстреливали по всем хуторам, а щенков и у домашних сук топили не глядя. Струхнули, что сказать. Бестолку Пыля тогда обливалась горючими слезами да горестно руки заламывала. Поровну жалость ее съедала и за тех, и за этих. Середину чаяла сыскать, ту золотую, где не пришлось бы человеку познать смерть жуткую от клыков терзающих. А зверю – от пули в черепе иль воды колодезной. Покуда голову ломала, пришла весна на редкость дружная, теплая, а с нею и ответ спасительный.
Из соседнего села коновал пожаловал. До начала летнего выгула скота на пастбище холощение86 бычков откормочных провести созвали. Ох, и чудной тот выискался! Шевелился, яко сонная муха, потирая свою козлиную бородку. А уж тоненький-претоненький какой был, ух! Похожий на иголку с ниткой. Куда там коня, ему бы ягненка завалить! И то силенок навряд ли хватит. Да выбирать не приходилось. Травница тоже подсуетилась. Сивуня креп ни по дням, а по часам. Так-то он смирной, но как
Холощение – или кастрация, удаление репродуктивных органов животных.