Морально-этические и правовые основы государственного и муниципального управления. Профессиональная этика, кадровая политика, планирование карьеры и противодействие коррупции. С. Ю. Кабашов
критерии качества службы: блестящий литературный слог, каллиграфический почерк и педантичное соблюдение формальностей. Этой канцелярской этики оказалось достаточно для воспроизводства бюрократической реальности. Не случайно искусство «отписаться» всегда высоко ценилось у российских чиновников.
Чин требовал почтения, доходившего порой до заискивания, переходившего в унижение, которое становилось стилем жизни. В сознании россиянина начальник представлялся как старший, сильный, правый, а подчиненный – как слабый, младший, ошибающийся. Для подкрепления и образного обозначения этого неравенства были введены специальные отличия – ордена как награды-знаки. Они были введены Петром I вместо наград-вещей. Со временем ордена перестали обозначать реальные достижения и заслуги чиновника, а определяли благосклонность вышестоящего начальства. Их можно было получить за умеренное вознаграждение или же по протекции, приурочить к юбилею. Во второй половине XIX в. появляются похвальные листы (тексты-награды). Этот знак, отделенный от причины, приобретал самостоятельную социальную ценность. Его условность и немотивированность превращала бюрократическое событие – награждение – в особый ритуал чиновничьей жизни.[65]
Нормой служебного поведения в России всегда считалось формально беспрекословное подчинение начальству: первые статьи Свода законов Российской империи возводят повиновение власти на уровень божественного закона, предписывая «повиноваться власти императора не только за страх, но и за совесть, как Бог повелевает».[66] Чиновник действовал как бы от Божьего имени, и потому с ним было бесполезно спорить.
Вместе с тем неформальной, но общепринятой нормой поведения были обход закона, уклонение от его фактического исполнения. Одной из форм такого уклонения служила «договоренность» с чиновником. Это открывало «моральный» простор для обоснования взяточничества как почти легитимного способа решения любых проблем.
Атмосфера вседозволенности по принципу «рука руку моет», освободившая чиновника от ответственности, создала в России совершенно особую чиновничью касту, образовавшую «государство в государстве», имевшую собственную мораль, обособившую свои интересы от интересов всей страны и превратившуюся в сильный своей сплоченностью социальный слой, о который разбивались все направленные против него меры. Указы о суровых наказаниях за взяточничество издавали все цари – от Петра I до Николая II.
Стереотип «государева» чиновника, жадного до власти и наград, пережил все исторические катаклизмы. В советский период власть канцелярии оказалась настолько живучей, что даже внешнее реформирование страны практически не сломало основ чиновничье-бюрократического аппарата, лишь превратив его в новое историческое явление – партийно-советскую номенклатуру.[67] Советская бюрократия создала особую, «двойную мораль» группового эгоизма. Не исчезли такие взаимосвязанные
См.:
Цит. по:
См.: