Юродивый. Рассказы. Валентин Свенцицкий
доме псаломщика ждали Гликерию Антоновну к вечеру. Все дочери знали, зачем она поехала в город, и только не знали: сейчас она привезёт будущего мужа Лизаньки или приедет одна, а тот после.
Лизанька и следующая по старшинству сестра Настя сидели у окна и разговаривали.
Обе они совершенно не походили на мать.
У Лизаньки были мягкие золотистые волосы, тихие голубые глаза, и когда она улыбалась, лицо казалось совсем детским.
Настя, напротив, была смуглая, с яркими белыми зубами, высокая, полная, смешливая.
– Скоро твоего красавца привезут, – смеялась Настя.
– Очень мне нужен он!
– А что? Разве не надоела маменька?
– Маменька тут же останется.
– Всё с мужем лучше.
– Не хочу я, – грустно сказала Лизанька.
– А ты брось робеть-то.
– Да я не робею – а не хочу…
– Какой он будет? Чёрный, наверное. Я бы чёрного хотела. А ты?
Лизанька улыбнулась:
– Всё равно. Я и не думаю об нём вовсе. Привезут, и ладно.
– А ты думай.
– Не думается.
– Тебя выдадут – за мной очередь. У! Я долго разговаривать не стану: сама найду.
– Где найдёшь-то?
– Я уж всё обдумала.
– Ну! – удивилась Лизанька.
– Ей-богу. Летом отпрошусь в город с о. Василием и найду.
– Где же найдёшь-то?
Настя рукой махнула:
– Где хочешь найду!
– Глупости говоришь. Надо самовар ставить. Скоро маменька
– Я сейчас, – спохватилась Настя и быстро убежала в кухню.
Лизанька высунулась в окно, посмотрела в даль улицы – не видно ли. Нет, не едут ещё. По улице только что прогнали стадо, и пыль тёмной, тяжёлой полосой колышется в воздухе. В соседнем саду яблони цветут – теперь на закате цветы кажутся тёмно-розовыми. Скворцы поют. У о. Василия играют на фисгармонии.
Лизанька не думает о женихе, но ей грустно и страшно чего-то сегодня целый день. Она уже давно знает, что её выдадут замуж за псаломщика, которого назначат вместо отца и который должен будет кормить их семью. И она вовсе не противится этому. Раз так надо – как же быть-то? Но почему-то, когда сегодня утром купались и Настя разделась раньше её, бросилась в реку и со смехом стала брызгаться холодной водой, и Лизанька, чтобы не так было холодно, скорей сама сошла в свежую, весеннюю воду, только сверху нагретую солнцем, доплыла до Насти, но вдруг почувствовала, что хочется ей плакать, и, чтобы скрыть слёзы, быстро поплыла к берегу и, дрожа мелкою дрожью, начала одеваться.
– Ты что? – кричала Настя. – Разве холодно?
Но Лизанька не могла выговорить ни слова – притворилась, что не слышит.
И весь день так.
Увидит, как чёрно-стальные скворцы, блестя на солнце, расхаживают по молодой траве, как яблони распускаются, посмотрит на небо, на ярко-белые, пушистые облака – и плакать ей хочется, и на глазах у неё слёзы.
«Какая я глупая, – думает Лизанька, – расстраиваюсь, сама не знаю, из-за чего.