Поле жизни. Маргарита Гребенникова
дедушка спросил:
– Ты что печальная, не заболела?
– Карандаши потеряла.
– В классе пропали, – уточнила тётя Маруся. – Но самое главное – с учительницей повезло, оказалась приличным человеком: запретила проверять сумки, не унизила человеческого достоинства невиновных детей, хотя они этого, может, не осознали. Из подобных моментов формируется свободная личность.
– Философ ты наш, – улыбнулся дедушка, – я с тобой абсолютно согласен.
– Надо спросить, кто такой философ, – подумала я, засыпая.
Утром в школе меня ждал сюрприз: подняла крышку парты, увидела свёрток.
– Валя, что это?
– Давай посмотрим.
Я развернула – карандаши и стёрка.
– Ура!
Кто-то исправил свою ошибку, а кто именно, так и осталось тайной.
Я, не имея жизненного опыта, понимала, что мои родные по разговору, поведению отличаются от людей, живущих в деревне. Уже давно меня никто не обзывал буржуйкой, и отношение к нам было доброжелательное. Как-то услышала разговор тёти Маруси и хозяйки:
– Мария Ефимовна, как хорошо вы готовите и как много умеете.
– Нюра, в детстве я жила как в раю, всему научилась в родительском доме, да и в гимназии были уроки по домоводству. Мы с сестрой – близняшки, так друг перед другом старались, у кого лучше получится. А результаты одинаково успешны: всегда были первыми в учёбе, музыке, танцах. Счастливая, невозвратная пора.
– Я сразу поняла, что вы не такие, как мы. Повезло вам, а мне и вспомнить нечего: без радости жила, одни заботы да работа. А теперь одиночество: сколько мужиков погибло, а детей нам, бабам, поднимать.
Вот почему тётя Нюра грустная: у неё жизнь тяжёлая и скучная. Жалко её…
Недавно из Москвы приезжали ревизоры, сидели неделю в конторе, бумаги проверяли. Вечером в доме пахло валерианкой: у дедушки болело сердце. Зря переживал – ему записали благодарность за работу.
– Маруся, завтра у нас гости, ты уж встреть их так, как только ты умеешь.
– Не беспокойся, не подведу.
И началась варка-жарка. В русской печке в чугунке поспевала куриная лапша, от её запаха я сглатывала слюнки. Правда, есть её не могла, догадываясь, что в чугунок угодила серенькая курочка: заметила во дворе знакомые пёрышки. Я чистила картошку и тёрла её на крахмал. И вскоре в большой кастрюле остывал кисель, а на столе красовалась картофельница с румяной корочкой.
– Рита, достань огурцов и грибов.
Я быстро спустилась в подпол, открыла крышки бочек. И вот они – красавцы огурчики, хрустящие, в пупырышках, и рыжики в ветках укропа, благоухающие ядрёным ароматом приправ.
К обеду хлопоты закончились. Стол накрыт, содержимое блюд такое соблазнительное, я уже кое-что чуть попробовала, не удержалась.
Вскоре пришёл дедушка с двумя мужчинами. Один из них высокий, на вид серьёзный, а у другого глаза весёлые, добрые. Они представились:
– Владимир Николаевич.
– Александр Васильевич.
– Иван Васильевич, познакомьте