Поле жизни. Маргарита Гребенникова
особого интереса к разговорам взрослых. А мама помнила подробности сюжета, потому что, приезжая к нам погостить, и познакомилась с Иваном Николаевичем.
– Думал ли я когда, что Мишка, мой троюродный брат, поднимется так высоко и все будут о нём знать! Даже город Тверь на Калинин поменяют.
Ничего особенного в нём не замечал: хозяин не больно справный, изба неказистая. Вот и поехал в Питер за лучшей жизнью, на завод устроился. Но, видно, слесарить не понравилось. К революционерам потянулся, и гляди-ка! Кто сейчас? Член правительства! Чудеса!
Перед войной он приезжал сюда, всё-таки места родные. Как положено, с охраной. А меня к тому времени жизнь изрядно поколотила, переживаний на троих хватит. Когда раскулачивали, чуть было не загребли – нашли кулака. Работали всей семьёй, без продыху, батраков не нанимали. Но, слава богу, не тронули. Председатель сельского совета шепнул:
– Иван, от греха подальше, перебирайся в сторожку, с глаз долой.
Я недолго думал, к тому времени пустовала она. Лесник умер, а семья куда-то уехала. С тех пор я там и обосновался.
В тот раз, когда Михаил Иванович гостил в деревне, произошло недоразумение. Любил он посидеть с удочками на берегу Медведицы, аккурат напротив омута. Вода там чёрная, глянуть страшно… Чего его туда тянуло? Охрану прогонял, чтоб не мешали. Так они всё равно в траву залегали. Ведь случись что – голова с плеч!
И понесла меня нелёгкая по какому-то делу по берегу: так дорога короче. И вижу – сидит Михаил Иванович, не шелохнётся, похоже, задумался. И захотел я о чём-то спросить у него породственному… Ну, я и крикнул, чтоб услышал. Сами знаете, голосом Бог не обидел.
– Михаил Иванович!
Он как руками вздёрнул, вскочил, и слова, как из пулемёта, – почище сапожника! Видно, сильно испугался от неожиданности. Тут и стражники из засады повыскакивали – и на меня. Колотушек не схлопотал, быстро отпустили, он велел. А я со страху забыл, о чём у него спросить хотел. Еле ноги унёс…
Каждый раз, прощаясь, Иван Николаевич приглашал в гости:
– Выберите время, посетите отшельника, пасеку покажу, поделюсь медком душистым.
– Спасибо! Летом нагрянем обязательно. Вчера салфетку довязала, передайте супруге, – тётя Маруся протянула гостю свёрток. – Сделала, как она просила.
– Вот обрадуется! Спасибо, знатная Вы мастерица!
Скоро, скоро пригреет сильнее солнышко, весна набирала силу. Медведица вернулась в привычное русло, подсохли луга, будто и не было разлива её бурлящей воды. Как-то стремительно, словно прозрачные зелёные облака опустились на берёзки, расправлялись её нежные листочки. Мы уже бегали налегке, скинув немудрёную одёжку, радостно подставляя лица стремящимся с небес тёплым потокам воздуха, освежённым терпким дыханием бескрайних лесных массивов.
На Пасху катали по деревянным желобкам окрашенные яйца. Похорошели, расправили натруженные плечи женщины в соку, старушки принарядились, достали из сундуков наряды, в которых форсили их мамы и бабушки. Всех объединяло радостное