Главный переход. Пантерина Трамич
какой у тебя?
– Рязанский проезд, дом номер… не помню.
– Ты говорил, на Каланчёвке жил.
– Практически.
Пройдя под мостом, троица достигла Казанского вокзала, шумно её сопроводившего до перекрёстка с Новорязанской улицей. Через дорогу лежал распахнутый двор, отдыхая в преддверии долгостенного здания.
– Вот он! На месте!
– Ясно. Домище красивый. И на корабль похож.
Двое экскурсантов уставились в окна центральной лестничной клетки, выделявшиеся сказочной шириной, отсюда и возникал статус центральности. Тригонометрически окна клетки занимали положение, тяготеющее к углу. Сам дом, имевший угловую форму плана, боковую сторону туловища вытянул вдоль проезда и моста железной дороги, а лицевой он дышал во двор (по сути – изнаночной, не лицевой; с дверями подъездов, стеклянными шахтами лифтов, приделанными позднее. Нечастое для природы явление: лицо наизнанку). «Располагает честностью, – взбреднулось Алексею Степановичу. – Его, должно быть, от вокзала отгораживал снесённый дом». Отлепившись мыслью от здания, дядя Лёша сосредоточился на бывшем жильце: «Что у него на душе, а?.. Да… Смотрит, не оторвётся. Волосы длинноватые больно для его времени, или придумываю. Не рассмотрел. И смоляные. Похож на татарина. Район-то у нас татарский, мечеть на проспекте Мира – всю жизнь. Что ж. На ветеринара учился… Глаза неземные, не… нет, да… недобрые».
– Миш, а ты… не татарин?
– Частично.
Вызволенный окинул сторожа, сверху вниз, резко улыбчивым, здешним, «земным» остроумным взглядом:
– Вы думаете: я – злой.
– Что ты…
– Я не злой. Я злюсь. Разница есть… некоторая.
Полуазиатская красота злящегося телепата давила и прохладно обескураживала.
– Дом у тебя… красивый, – повторил вызволитель.
– Красивый. Ещё бы. Как бы внутрь попасть?
– Не знаю, а надо?
– Может, и не надо, но хочется.
– Теперь подъезды все с кодом, будет трудно попасть.
– Но давайте попробуем, всё-таки?
– А давай. Где Брэм?
– Не шумите. Впереди вон. К дому побежал.
Попав во двор, дядя Лёша приметил Брэма, дежурящего у подъездной двери, ведущей не куда-нибудь, а на лестницу с гигантскими окнами. Тотчас к застывшей под навесом овчарке примкнул и хозяин, дёрнул дверь, ну и щёлкнул пальцами по загадочным кнопочкам над её ручкой.
– Бессмысленно давать им щелбан. Дай-ка я посмотрю. – Сторож потеснил вызволенных и уткнулся носом в панель кода. – Гляди-ка, кнопка два, чуть вдавленная, и семь, и девять. Ну-ка.
Он нажал одновременно вторую, седьмую и девятую кнопки, потянул на себя, и дверь отворилась.
– Волшебник. – Михаил усмехнулся бессильно.
– Современник подъездных кодов.
И они вошли в подъезд.
– Давайте на седьмой поднимемся.
По широкой и светлой лестнице они взобрались на нужный этаж. Увидев обитую кожей дверь, Михаил впал