Между двух имён. Антология обмана. Книга 1. Влада Жнецова
леденящими душу гроздями раскинувшиеся над дверным косяком, отваживали от Верховной обители недоброжелателей и обозначали своеобразный переход из одного состояния в другое, из плотского обличья и неосязаемое, звёздной пылью сотканное. Входя в пристанище волчьих духов, гость оставлял позади жизненные тяготы и устремлял взор в благоговейную черноту, в которой языками синего пламени петляли легенды минувшего, настоящего и далёкого будущего. Названые Матерь и Отец брошенных, оставленных за бортом жизни сирот ведали тайнами и секретами, доверенными им великодушным Покровителем, карающим и поощряющим по справедливости.
Все сплошь и рядом шептались о защитниках этого селения, об их всесильном предводителе, но никто не смел и жалкой подробности о них рассказать, дабы не упомянуть в суе, ненароком не обронить лишнее словцо.
Перспектива встретиться со столь важными персонами холодком омывала плачущее кровью сердечко. Джейн дрожала не от промозглого ветра, но от страха. Замалчивание, развеявшееся по воздуху глухими шепотками и нарастающей тишиной, настораживало и вверяло в когтистые лапы необъяснимой хандры. Почему-то казалось, что внезапная аудиенция могла переломить ход событий. А уж в какую сторону – хорошую или плохую – известно не было. Даром предвидения Джейн не обладала. Если бы и была у неё способность видеть наперёд, хотя бы на пару часов заглядывать в туманное будущее, она бы ей всё равно не воспользовалась, не в силах хоть как-то повлиять на ситуацию ввиду своей слабости и охватившей разум печали. Скорбь пожирала её, снедала ментальной проказой, разрывая струны робкой души.
Проходя сквозь хвойные дебри, дневной свет силуэтами изумрудных шипов падал на спящую землю и расходился по ней тенистыми волнами. Бриллиантовый зелёный цвет, мерцающий стеклянной крошкой перетёртых в порошок летних деньков, кругами расходился по жухлой траве, вырисовывая её рыжеватые клочки, и тонкими кольцами разбегался по двускатной крыше, возвысившейся над срубом опущенными крыльями орлана. Слеги, торчащие спереди и сзади, были перьями, которые вырвал из пуха и заломил свирепый ветер. Перекладина, сплошь увешанная черепами, накренилась и чуть наползла на створки массивных дверей, отчего те всякий раз скрипели, когда кто-то отворял таинственную обитель. Нанизанные на горизонтальный шпиль черепа множеством глаз следили за прихожанами, и хижина вождей неусыпно наблюдала за порядком, многоглавой птицей паря над беспёрыми домишками, что гнездились в низовье каменистой долины, змеёй иссиня-чёрной реки уходящей за горизонт.
Сгорбившаяся женщина с длинными власами подметала каменные подступы, неторопливо орудуя растрёпанной метлой. Тропа, ведущая к жилищу Вождей, была единственной облагороженной дорогой: её вымостили булыжником, который поблёскивал глянцевитой чернотой на рассвете и окроплялся небесной кровью на закате. На лицо незнакомки, напевающей за делом какую-то песнь, бросал тень капюшон, ниспавший на её лоб лиственным пологом.