Между двух имён. Антология обмана. Книга 1. Влада Жнецова
вены. До самых плеч руки его были жилистыми и сухощавыми, будто бы старческими, несмотря на молодость, цветущую в тощем теле. Мальчик о чём-то горячо спорил со своей сестрой. Джейн показалось, что они не поделили уродливый мяч, который марал от рождения тронутые загаром ладони какой-то маслянистой жидкостью.
Дети – что мальчик, что девочка – были одеты в длинные платья из жёсткой льняной ткани. Воротники домашних одеяний были отделаны мехом, щекочущим подбородок, лоснящиеся подолы были изодраны и покрыты грязью. Носиться по двору и играть с мячом в таких одеждах было затруднительно, однако, присмотревшись, Джейн увидела на тёмных тканях не только засохшую слякоть, но и бурые пятна крови, глубоко впитавшиеся в полотно. Обозлённый юноша сверкал зелёными, пылающими скверной глазами. Он бросил мяч в дом, услышав хриплый возглас матери – видимо, она не позволяла отроку и отроковице резвиться в платьях. Наверное, то были вовсе не прогулочные платья, а ночные сорочки, предназначенные для сна.
К горлу подступил ком. Страшно было представить, как выглядели повседневные одеяния этих детей.
Внезапно из-за двери показалась ужасная морда, искажённая предсмертной агонией. Наружу выглянул отец семейства, скрывающий своё лицо под маской. Но то было не просто маскарадное украшение, вырезанное из дерева или бумаги, а череп непонятного животного, обтянутый истлевшей, присохшей к костям плотью. Дети были спешно загнаны внутрь, и дверь с оглушительным грохотом захлопнулась.
– Не обращай внимания, – спокойно попросила Смоль, почувствовав, как вспотела детская ладошка, доверительно вложенная в её руку. – У нас не все такие.
Джейн промолчала. Ей запомнился взгляд того странного существа, вышедшего из тени своего обиталища. Дикий, невыразимо голодный взор, выражающий жажду крови и плоти, вперился в худое девичье тело. Сделалось дурно: неужели кто-то из здешних жителей не чурался набрасываться на собратьев и пожирать их?
Думы о жертвоприношениях, закравшиеся в уставшую голову, оборвал тревожный шум, похожий на мелодию, играемую безумным музыкантом. Она варварски скрипела звуками, ржавый инструмент чеканил их, отбивая размеренный ритм.
Слышался бой кузнечного молота. Звенела наковальня, с присвистом дышали меха, сжимаемые натруженными руками. Медная кожа кудесника, превратившего жёсткий металл в пластичную и податливую материю, блестела от пота, как бронзовая статуя, усеянная каплями дождя в непогожий денёк. Кузнец выглядел как обычный ремесленник, с любовью и трепетом относящийся к своему делу. Его лик не обрамляла разинутая пасть заблаговременно умерщвлённого зверя, только бусы из костей, несколько раз обёрнутые вокруг широкой шеи, выдавали в нём приверженца местных традиций. В остальном же от простого человека его отличали высокие, сужающиеся к кисточкам уши, напоминающие не то волчьи, не то упырьи – за всю свою жизнь Джейн лишь единожды видела летучую мышь, и знакомство с крылатым созданием впечатлило её не в самом хорошем смысле этого слова. Она была