Мы были в этой жизни. Эдуард Говорушко
жёны арестованных, пришедшие к этому времени в техникум, поругались между собой. Жена учителя упрекала мать и жену председателя в том, что из-за их мужей-коммунистов могут расстрелять и её Василия, никогда коммунистам не сочувствовавшего. И даже грозилась рассказать об этом немцам. А после войны геройствовала, рассказывая, что мужа чуть не расстреляли немцы за связь с партизанами.
Похоже, в каждой оккупированной белорусской деревне были свои герои. Отец пишет об учительнице младших классов Гале Самсоновне Романенко. Она разыскивала и передавала партизанам оружие. В деревне Поповцы купила у мадьяр несколько автоматов, гранат и в телеге под сеном привезла домой, спрятав в сарае. Кто-то донёс. Каратели нагрянули внезапно, переворошили всю усадьбу и оружие нашли. Арестовали и Галину, и мать. После ряда допросов, на которых немцам так и не удалось узнать, как выйти на партизан, дочь повезли расстреливать на Краснобережское кладбище. Перед расстрелом она бросила карателям в лицо: «Всё равно победа будет за нами!» К сожалению, пишет отец, об этом подвиге все забыли. (То ли отец ошибся, то ли я не разобрал буквы, но Николай Иванович Шепелев, учитель истории Поболовской школы, недавно установил, что героиню звали Агафья (по-деревенски – Гапа, Гапуля) Самсоновна Романенко. Э. Г.)
Арест, хотя и с хорошим концом, заставил партизан забрать отца в отряд. Чтобы обезопасить семью, было разыграно настоящее представление. Партизаны ночью ворвались в дом к Иванихе, самой несдержанной на язык бабе, и потребовали показать дом, где скрывается дезертир:
– Люди воюют с фашистами, кровь проливают, а этот так называемый коммунист отсиживается у бабы под юбкой. Партизанский суд приговорил его к расстрелу!
Та, конечно же, привела партизан к нашей хате и вернулась домой. Через каких-то полчаса партизаны прикладами затолкали отца к той же Иванихе, – якобы удостовериться в том, что взяли кого надо. Она подтвердила – он, он, хлопчики.
– Вот сейчас здесь, при тебе, и расстреляем эту гниду! – последовал нешуточный удар «гниде» в лицо. Из носа потекла кровь.
– Ой, хлопчики, дело ваше, расстреливайте, если так положено. Тольки не в моей хате. У меня же дети проснутся, спужаются, плакать начнут.
– Ладно, тогда пойдёшь, бабка, с нами, в лесу расстреляем гада, свидетелем будешь!
– Куды ж я пайду, дятей одних оставлю! Во горачка на мою галаву!
Партизаны посовещались:
– Придётся тебе, бабка, откупиться. Неси килограммов пять сала и пару буханак хлеба!
– Дык жа няма стольки, хлопчики!
– Давай сколько есть.
Партизаны вытолкали отца прикладами за дверь и огородами скрылись. Минут через двадцать к Иванихе, вся в слезах, вбежала мама:
– Немцы не расстреляли, так свои повели на расстрел! Куда они с ним пошли?
– Не ходи ты уже, Настя, за ними, яще и тебя постреляют, детей сиротами оставите.
Мама в слезах выскочила, а весь следующий день как помешанная ходила по лесу, – якобы