Последнее слово. Книга первая. Людмила Гулян
оказавшись за пределами аббатства, Деверо позволил себе излить на голову де Манса бурлившее в нем искреннее негодование.
– Какого дьявола, Руперт? – остановив своего гнедого, он ухватился за поводья коня сквайра. – Во имя господа, зачем ты сделал это?
– Лэнгли приказал заботиться о тебе, – категорично заявил де Манс.
– И ты считаешь это заботой? – взвился Деверо, распаляясь еще сильнее. – По твоей милости я женился – и на ком? На девице, которую совершенно не знаю, да к тому же еще и валлийке!
– Зато остался жив, – с непререкаемым апломбом уверенного в своей правоте парировал сквайр. – Да будь она распоследней шлюхой, лишь бы мне не пришлось видеть, как ты вступаешь в заранее обреченную на поражение схватку! Я предпочитаю гнев Лэнгли за твою женитьбу, но не за доставленное ему для захоронения тело.
Деверо в ответ крепко зажмурился; вспомниная наказ Лэнгли, скрипнул зубами.
– Иезус, Руперт, что я скажу ему? Ведь он предупреждал меня. И велел держаться от нее подальше!
Де Манс, подавшись к нему, фамильярно хлопнул его по плечу.
– Об этом не беспокойся – я все возьму на себя.
Деверо, раздувая ноздри, шумно выдохнул и опалил сквайра мрачным взглядом.
– Как насчет того, чтобы взять на себя все остальное – и мои супружеские обязанности в том числе?
Де Манс ухмыльнулся.
– Хо! Не все сразу, приятель, – и заговорщицки подмигнул Деверо. – Но я обещаю подумать над твоим предложением!
На что Деверо крепко выбранился, сознавая свое бессилие – еще не было случая, чтобы Руперта кто-нибудь переспорил.
Глава 3
Аберистуит, Кередигион, август 1211
Оставшуюся часть пути Лэнгли был погружен в мрачные размышления. Терзаясь мучительными сомнениями, он проклинал себя за проявленную им по отношению к Алаис де Бек мягкотелость: не за предоставленный в ее распоряжение эскорт, но за то, что согласился отпустить с ней Алана Деверо. Не будь его отряд столь многочисленным, он, не колеблясь, сам сопроводил бы девушку в Страта Флорида, но таскать за собой сотню усталых, голодных наемников еще два дня, ради одной-единственной девицы…
К тому времени, когда они, наконец, достигли Аберистуита, Лэнгли с трудом удерживался от обуревавшего его желания повернуть коня и пуститься вдогонку Деверо. Но чувство долга возобладало над порывом души; теша себя мыслью, что де Манс, которому доверял как самому себе, должным образом позаботится о Деверо, он с головой погрузился в рутину привычных забот военного лагеря, и на какое-то время беспокойство за друга отступило на задний план.
На встречу с Фалком де Брентом, констеблем крепости, и обустройство быта ушел остаток дня. Благодаря расторопности оруженосцев Тома Беггарда и Джона де Кейпла, Лэнгли удалось принять ванну и побриться, после чего они втроем установили шатер в отведенном для них во внутреннем дворе замка месте. Сразу после вечерней трапезы он, сославшись